"Ни единого слова фальши"

      3 марта -- 120 лет со дня рождения Юрия Олеши 

       Юрий Карлович Олеша был отпрыском старинного, но совершенно разорившегося и измельчавшего белорусского шляхетского рода. В свое время предки писателя ополячились (полонизировались, как это тогда красиво называли) и перешли в католичество. Так или иначе, наш герой сначала заговорил по-польски, а тонкости русского языка постигал уже в гимназии. Революцию его семья не приняла -- все уехали в Польшу. Юрий Олеша остался в охваченной всеми бурями Гражданской войны Одессе. Его тогдашними друзьями были Валентин Катаев, Эдуард Багрицкий, Илья Ильф -- "Коллектив поэтов". 
А потом, в 1922 году, в жизнь Олеши войдет Москва -- "Гудок", газета наркомата путей сообщения -- со старыми и новыми друзьями. Совсем еще юный Юрий Карлович тогда осваивал журналистику, кропая удачные и не слишком фельетоны под выразительным пролетарским псевдонимом "Зубило". 
         Вообще нужно сразу сказать, что литературное наследие Олеши невелико, а по большому счету сейчас он известен только сказочной повестью "Три толстяка". Все остальное своего времени не пережило. Трудно, например, представить: о романе "Зависть", опубликованном в 1928 году в журнале "Красная новь", говорили, что это  "одна из вершин русской литературы XX века". Кто из наших читателей взбирался на сию вершину? Впрочем, за этот роман, принесший было своему автору оглушительный успех, Олеше придется держать покаянную речь на Первом съезде советских писателей в 1934 году. "Закручивание гаек" стало совершенно очевидным, и вскоре после съезда Олеша в частной беседе признался Илье Эренбургу, что больше писать он не сможет. И не солгал: все, что было им создано потом, не заслуживает, увы, особого внимания. Писатель бедствовал, много пил и умер довольно рано, в мае 1960 года. 
          Сказку "Три толстяка" Олеша написал еще в 1924 году. Четыре года ходу ей не было -- оказалось, что сказка, да еще про "иностранщину", советским детям не нужна, а о революциях полагалось писать в высшей степени серьезно. Но на гребне успеха "Зависти" в 1928 году "Трех толстяков" удалось напечатать. 
Восторженно отозвался Осип Мандельштам: "Это хрустально-прозрачная проза, насквозь пронизанная огнем революции, книга европейского масштаба". 
А Лидия Чуковская, напротив, искала в этой сказке "источник холода, которым веет от книги".
Скорее всего, как обычно, истина лежит где-то посередине. 
         В "Трех толстяках", действительно, много совершенно излишних вычурных красивостей и логических нестыковок, каких-то "недодуманностей". При этом отрываться от чтения невозможно -- и это, пожалуй, главное. Романтическая привлекательность сказки перевешивает все ее недостатки. 
        Достаточно лишь сказать, что сказочная повесть Олеши вдохновила создателей двух мультипликационных фильмов ( рисованного в 1963 году и кукольного в 1980 году), композитор Анатолий Кальварский в 1988 году написал мюзикл "Кукла наследника Тутти", а в 1966 году Алексей Баталов снял по "Трем толстякам" замечательный  фильм -- с Павлом Луспекаевым, Валентином Никулиным, Евгением Моргуновым, Риной Зеленой, Романом Филипповым. 
"Трех толстяков" в 1930 году ставили во МХАТе и в 1955 году -- в рижском ТЮЗе. Более свежих данных о сценических воплощениях сказки Олеши у нас нет. В любом случае стоит признать, что полноценную постановку "Трех толстяков" может себе позволить театр с большой труппой и широчайшими техническими возможностями.
Воздавая должное Юрию Карловичу Олеше, вспомним слова писателя Эммануила Казакевича, его большого друга: "Олеша -- один из тех писателей, которые не написали ни единого слова фальши. У него оказалось достаточно силы характера, чтобы не писать того, чего он не хотел".

С уважением,
Игорь Азаров